Взяв Корнглоу за руку, она увела его обратно в конюшню, вдальний угол, где свет еле пробивался сквозь полуприкрытое маленькое оконце иохапками было навалено мягкое душистое сено. Усадив Корнглоу на сено рядом ссобой, девушка заглянула ему в глаза – и наш герой окончательно потерял голову.Глаза у этой ведьмы были словно два глубоких омута, а руки такие нежные, какихне бывает у простых крестьянок. От их ласкающих прикосновений по телу молодогочеловека разливалась приятная истома.

Пьеса, которую задумал поставить Аззи, вызвала большойрезонанс в Потустороннем мире. Духи даже заключали между собой пари, удастся лиАззи довести свою постановку до конца, и ставки в этих пари были довольновысокими. Интерес к пьесе Аззи возрос еще больше, когда на сцену вышли старыегреческие божества во главе с тучегонителем Зевсом. Конечно, это значительноусложнило обстановку. Архангел Михаил, не упускавший из вида ни одной мелочи,дни и ночи проводил в рабочем кабинете, принимая донесения от своихмногочисленных агентов. И сейчас он пригласил к себе ангела Гавриила, чтобывыслушать его устный отчет и дать ему дальнейшие указания.

Михаил принимал посетителей в своей штаб-квартире, вадминистративном здании Райских врат, расположенном в самом центре НебеснойТверди. Райские врата были высоким современным зданием, и ангелам оно оченьнравилось. Помимо удовольствия, которое испытывает сотрудник, работающий вхорошо оборудованном офисе, здесь их не покидало трепетное чувство приближенияк Высшему.

Ранние сумерки спускались на Место Благих Эманаций, какиносказательно называли центр Небесной Тверди. Шел легкий летний дождь. Гавриилторопился с докладом к начальству. Он пролетал по крытым галереям, хлопаякрыльями и не обращая ни малейшего внимания на таблички с надписями «По галереямне летать!»

Наконец он добрался до правого крыла здания, которое занималМихаил и ангелы, находившиеся в его прямом подчинении. Гавриил остановился умассивной дубовой двери, откашлялся, оправил белоснежное ангельское одеяние,постучался и вошел в кабинет Михаила.

Михаил сидел за рабочим столом; в дальнем углу столатихонько жужжал компьютер. Мягкий золотистый свет горел в кабинете.

– Ты почти вовремя, – в голосе архангелапослышалась легкая нотка неудовольствия. – Я должен буду тотчас жеотослать тебя обратно.

– А что случилось, сэр? – спросил Гавриил,присаживаясь на мягкий диванчик напротив архангельского стола.

– Дело с пьесой, которую ставит Аззи, принимает слишкомсерьезный оборот. Похоже, наш демон получил позволение вносить изменения вдействительность у самой Ананке. Подумать только, ему дозволено даже творитьчудеса во время постановки его пьесы! Но это еще не все. Ананке решила, чтоСветлые силы не должны иметь никаких дополнительных преимуществ перед СиламиЗла уже потому, что они олицетворяют Добро. В настоящий момент мне доподлинноизвестно, что Аззи собирается вырезать кусок времени из реальной историиВенеции и перенести эту проекцию реального мира в другое измерение. Знаешь литы, чем это грозит?

– Не могу знать, сэр.

– Это грозит тем, что этот рыжий черт сможетпереписывать историю, как ему заблагорассудится!

– Но, сэр, если я правильно понимаю, это никак несможет повлиять на ход реальных земных событий. История человечества будет идальше развиваться так, как ей положено развиваться, что бы там ни вытворялАззи в ином измерении.

– Это так, однако ты не учитываешь всех политическихпоследствий, которые может повлечь за собой подобное событие. Ведь примеру Аззимогут последовать другие. Мало ли на свете недовольных, жаждущих переписатьисторию по-своему! Они воображают себе, что история человечества должна бытьчем-то иным, отличным от того, чем она являлась испокон веков, – длиннойлетописью человеческих бед и страданий. Возможность переписать историюподрывает основной принцип, на котором стоит наш мир, – принципПредопределения. Подобные теории опасны и могут увлечь человечество по ложномупути, по пути, где Случай будет играть еще большую роль, чем он играет сейчас.

– Да, сэр, это очень серьезно.

Михаил кивнул.

– Более чем. Вся структура мироздания оказывается подугрозой. Мы можем потерять то высокое положение, которое занимаем сейчас.Возможно, нам придется отказаться от высоких идеалов Добра во имя спасениямира.

Гавриил слушал начальника, приоткрыв от изумления рот.

– Но, к счастью, у нас остается еще одно верноесредство в запасе, – задумчиво произнес Михаил.

– Какое же это средство, сэр?

– Раз уж дело зашло так далеко, мы можем поступитьсятеми высокими принципами, которые удерживали нас до сих пор от совершениядурных поступков. Теперь это больше не джентльменская игра, и мы можем пуститьв ход все средства для достижения желанной цели!

– Так точно, сэр! – воскликнул Гавриил, а про себяподумал, что его начальник и раньше не гнушался подобными средствами, еслисчитал, что цель их оправдывает. Михаил называл это диалектикой.

– Так что же конкретно я должен сделать? –осведомился Гавриил.

– Мне стало известно, что герои из пьесы Аззи получаютволшебных коней, – сказал Михаил.

– Да, это очень похоже на Аззи, – ответил ангелГавриил.

– Ничто не обязывает нас более держаться в стороне,лишь наблюдая за тем, как развиваются события. Мы во что бы то ни стало должныпомешать его планам! Отправляйся на Землю, Гавриил. Там, у замка сеньера РодригоСфорца, в конюшне стоит белый жеребец, предназначенный для Мортона Корнглоу. Тыуведешь жеребца и куда-нибудь его спрячешь.

– Слушаюсь! – и Гавриил вскочил с места, готовыймчаться на Землю по приказу начальника. Он вылетел из комнаты и стрелойпомчался по коридору, шумно хлопая крыльями, точно вспугнутый голубь. Дело быловажным, не терпящим отлагательств, и рад него можно было пойти на нарушениевсех правил.

Не прошло и десяти секунд, как Гавриил уже был на Земле. Онприземлился на какой-то лужайке неподалеку от замка сеньера Родриго Сфорца,чтобы оглядеться, затем снова взмыл в небеса и полетел к замку. Приземлившись усамых ворот, он легкими, неслышными шагами вошел во внутренний дворик.

Был ранний предрассветный час, и слуги сеньера Родриго спалиглубоким сном. Гавриил прошел прямиком к конюшне, откуда доносились звукилюбовной возни – тихие стоны, приглушенный смех. Он услышал тихое ржание и,повернув голову, увидел оседланного белого жеребца, привязанного в углу.Стараясь не шуметь, Гавриил отвязал благородное животное и вывел его изконюшни.

– Пойдем со мной, мой красавчик, – сказал онжеребцу.